Максим Горький (наст. имя Алексей Максимович Пешков, родился 28 марта 1868 г. — 18 июня 1936 г.) — русский и советский писатель, прозаик, драматург.
Алексей Максимович рано осиротел и был вынужден работать с 11 лет — тогда это называлось «пойти в люди». Он трудился «мальчиком» при магазине, буфетным посудником на пароходе, пекарем, учился в иконописной мастерской.
Он так и не получил среднего образования, но, обладая волей к обучению, много читал. Однако и в 30 лет, уже став таким же популярным литератором, как Лев Толстой и Антон Чехов, он продолжал писать полуграмотно, с кучей ошибок, которые исправляла его жена Екатерина.
В 16 лет Алексей уехал в Казань поступать в университет, но учиться там ему так и не довелось. Тогда он снова взялся за работу, перебивался случайными заработками, а потом и вовсе начал странствовать, обойдя весь юго-восток России.Во время этих странствий он и начал писать.
Его путешествие закончилось в Тифлисе. В местной газете он опубликовал свой рассказ «Макар Чудра», впервые воспользовавшись псевдонимом М. Горький. Здесь же встретил свою любовь — акушерку Ольгу Каминскую. Но вместе они были недолго. Переломным в отношениях стал момент, когда Ольга заснула под чтение только что написанного им рассказа «Старуха Изергиль».
Признание писатель получил и за рубежом. Так, его пьеса «На дне» шла в Берлине 500 вечеров подряд.
В 1900 году он познакомился со Львом Толстым, который после встречи записал в дневнике: «Был Горький. Очень хорошо говорили. И он мне понравился. Настоящий человек из народа». Позже Алексей Максимович едет в Крым, где встречается с Чеховым.
Став в стране не последним человеком и получая приличные гонорары, Горький начал помогать людям: устроил для 1 500 детей нижегородской бедноты елку с электрическими лампочками и подарками, для босяков открыл чайную «Столбы», где работала бесплатная амбулатория. При его поддержке отстроили народный дом, создали народный театр, открыли школу имени Федора Шаляпина.
О писателе говорили, что его было легко растрогать, он часто не мог сдержать своих слез. Повидав много горя и страданий, он глубоко переживал за других людей. Владислав Ходасевич вспоминал: «Я видел немало писателей, которые гордились тем, что Горький плакал, слушая их произведения. Гордиться особенно нечем, потому что я, кажется, не помню, над чем он не плакал, — разумеется, кроме совершенной какой-нибудь чепухи. Нередко случалось, что, разобравшись в оплаканном, он сам же его бранил, но первая реакция почти всегда была — слезы».